• КНИГИ И КРУПНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ:
"Смолино - в год, когда были геологи", повесть (1975 г. "Неман")
"Магия белого экрана", эссе об искусстве (2002г. "Беларусь")
"Закадровые истории фильма "Вся королевская рать" глазами одного из его создателей" (2002г. "Ковчег")
"Их портрет с обреченным императором" - весьма правдолподобные вариации на темы отечественной истории.
Занимательная фантазия на тему попытки будущих декабристов принудить царя Александра I подписать в Бобруйске первую российскую конституцию за два с половиной года до восстания на Сенатской площади. В основе – исторический факт.
"Смолино - в год, когда были геологи" - новая редакция.
Глава из повести "Их портрет с обреченным императором"
Глава из повести «Смолино - в год, когда были геологи»
Глава из авантюрного романа "Ускользающие сюжеты"
"Искусство сильных, смелых, ловких", (“Народная асвета” 1975 г.) Тайны циркового закулисья, встречи с гастролировавшими в Минске выдающимисяч артистами, описанные автором, семь лет работавшего Главным режиссёром Минского Госцирка.
"Я всюду хотел бы жить..." глава в книге "Владимир Короткевич" (2005г. "Мастацкая лiтаратура",
серия ЖЗЛ)
"Маэстра Михаiл Фiнберг" ("Мастацкая лiтаратура” серия ЖЗЛБ, 2007 год) глава “Самотнiк у людскiм вiры” и две шуточные песенки
"Евгений Глебов" Судьбы серебяные струны ("Мастацкая лiтаратура”” серия “Беларусь музычная”, 2010 год) глава “Между современностью и вечностью”
"Детство с "грушкой", повесть, (2004г. "Неман")
"Время - назад!" глава в книге "Владимир Мулявин. Нота судьбы" (2004г. "Мастацкая лiтаратура", серия ЖЗЛ)
"Вива, Монтенегро!" (2005г. "Неман")
Двухтомник прозы (изд-во “Харвест” 2012 год): трилогия “Ускользающие сюжеты” в двух томах:
1-й том "Пересечения в пространстве и времени": «Смолино – в год, когда были геологи» - повесть-умиление (третья публикация) «Пересечения в пространстве и во времени» - авантюрный роман;
2-й том "Ускользающие сюжеты" - авантюрный роман (вторая публикация)
Ситуации трилогии разворачиваются в западно-белорусском местечке Смолино, где действуют одни и те же главные персонажи. Между частями проходит примерно по двадцать лет. В повести «Смолино – в год, когда были геологи» автор описывает идиллический быт городка, взбудораженного появлением геологической экспедиции. Предисловие имеет подзаголовок: «Авторское отступление о роли Василя Быкова, Владимира Кудинова, Андрея Макаёнка, Александра Кузьмина, Петра Машерова и Александра Шабалина в опубликовании повести». Сама история первой публикации драматична и смешна. Вторая и третья части – авантюрные романы, написанные в редком литературном жанре мениппея, где переплетаются реальные события, воспоминания, фантазии, сны и лукавые вымыслы. «Пересечения в пространстве и во времени» предполагает одну из версий возникновения и неоднократного исчезновения в столетиях загадочных золотых фигур двенадцати апостолов. «Ускользающие сюжеты» переплетают судьбы Наполеона, его сподвижников, других исторических и вымышленных персонажей той эпохи с жизнью современных грузин и белорусов. Сюжет построен на перипетиях поисков несметных сокровищ, награбленных французами в Москве в кампанию 1812 года.
"Смолино - в год, когда были геологи"
Из книги "Магия белого экрана"ХЛОПЦЫ, У НАС ТАК ДРЭННА З ГУМАРАМ!
...Тое, як прачытаў маю аповссць «Смолнно — в год, когда были геологи» Васіль Быкаў, што жыў тады ў Гродне, а я быў там на здымках, як проста ў нумары майго гатэля напісаў ён ліст-рекамендацыю ў часопіс «Нёман», — гэта асобны аповед. Карацей, было лета 1971 года, я адзняў на маёй любімай Гродзенщчыне вясёлы музычны фільм «Над Нёманам» і трымаў быкаўскі ліст:
В. Кудинову.
Дорогой Володя! Я хочу адресовать тебе эту рукопись, бсзусловно свежую м талантлнвую, интересную; было бы очснь хорошо, если бы ты нашел возможносгь как-то ее напечатать. Матернал это нашенский, я знаю его, автор гродненский, хотя теперь работает в Мннске. Я прочитал ее с интересом и подумал, что не грех было бы «Неману» ее напечатать. 06 остальном поговори с автором. На этом жму твою руку.
Василь Быков
28 августа 1971 г.
История с публикацией повести написанной в 1971 году почти детективная. Опубликована она была в журнале "Нёман" только в 1975 году в результате настойчивости редактора журнала Андрея Егоровича Макаенка и ознакомления с ней первого секретаря ЦК компартии БССР Петра Мироновича Машерова.
...Праз некалькі дзён мы спаткаліся з Андрэем Ягоравічам, ізноў жа ў гасцінным доме Глебава — яны тады разам працавалі над экранізацыяй купалаўскай «Паўлінкі». I тут Андрэй Ягоравіч сказаў мне словы, ад якіх і цяпер, узгадваючы іх, становіцца цяплей на душы:
— Я думаў, ты проста скароціш, ну, там нештачкі пераправіш. А ты напісаў кускі яшчэ лепшыя! Во, паслухай, Жэня! — звярнуўся ён да гаспадара: — «На стол падалі паджарысты біфштэкс памерам з кепку тбілісца»!
... Хаджу па вуліцы яго імя, узгадваю ягоную прымаўку: «Хлопцы, у нас так дрэнна з гумарам!» — і ў думках дадаю ад сябе: «А без гумара, дарагі Андрэй Ягоравіч, яшчэ горш».
К началу
"Магия белого экрана"
 |
 |
Из книги "Магия белого экрана" "АВТОРСКИЙ ВЗГЛЯД" Авторы, создавая произведения, сдерживают фантазию, избегают надуманных, как им кажется, ситуаций, совпадений, так боятся быть непохожими на обыденность. А жизнь — этот великий Драматург! — когда создает свои ситуации, ничего не боится. Я постоянно жду Случая, стараюсь распознать его знаки — множество таких, порою почти мистических, сюжетов в этой книге, каждый из которых сопряжен с моей профессией. Творец ваяет, рисует, снимает, добивается полутонов, своеобразного сочетания красок, тончайших штрихов, передающих неповторимость объекта. Но на потемневших иконах, потрескавшихся картинах, на старой кинопленке краски выцветают неравномерно, а какая-то остается почти неизменной, начинает «выпирать». И тогда говорят, что у Джотто все в синих тонах; скульптуры теряют руки, крылья, иногда даже головы... Это на творение воздействует самое загадочное и магическое из того, что имеет название, — Время. Люди же в полной уверенности, что все так и выглядело изначально. А ведь были детали, подробности, тени, оттенки, перепады света, которые только и создают многомерное изображение, объемный образ, правдивый портрет неординарной Личности на фоне эпохи. Эта книга рассказывает о событиях из жизни знаменитых, даже великих, личностей. Я был участником или свидетелем произошедшего за белым экраном. |
К началу
"Таможенник Верещагин, не ставший губернатором Старком"
Из книги "Закадровые истории фильма "Вся королевская рать" глазами одного из его создателей"|
...В номере Павел обычно сидел на кровати, полуодетый, скрестив под собой ноги по-восточному. А вокруг него роились художники по костюмам, гримеры, ассистенты, заходили с коньяком и закусками знакомые, актеры. Практически не покидавший номера, этот богатырь - от отца-армянина и матери-казачки - привлекал невесть каким образом молодых эффектных красавиц, которых частенько я заставал у него. Словно торопясь жить, он покуривал, выпивал и сразу же навязывал - мне, по крайней мере, - стремительное сближение. Для начала потребовал, чтобы я называл его без отчества, просто Паша, и на «ты». О своей болезни говорил он часто, в течение многих недель, но поскольку рассказывалось все в том же номере, и он был все в такой же позе на кровати, помнится мне это как один его монолог, произносимый с какой-то сдерживаемой яростью... ... А у нас шла съемка. В павильон забежал кто-то из диспетчерской службы «Мосфильма». - Из белорусской группы кто тут? Я подошел к нему. - У вас актер в гостинице «Минск» умер. Я быстро выпроводил вестника из павильона. За дверью он пояснил, что звонили из гостиницы. Я знал, что из наших в «Минске» живет только Луспекаев. На площадке насторожились, забеспокоились. Я, ничего не обсуждая, вскочил в «Волгу» и помчался в центр. Грузное тело, укрытое простыней, трое дюжих санитаров как раз выносили из лифта. Я приподнял ткань - это был Павел Борисович... |
|
 |
 |
|
 |
|
 |
Владимир Орлов с Георгием Жженовым, Адой Войцек и Олегом Ефремовым на съемках фильма. |
||||
К началу
Владимир Орлов о Владимире Орлове
Из книги "Их портрет с обреченным императором" (Писатель и историк Владимир Орлов о Владимире Орлове режиссере и писателе) |
|
Непростые чувства охватывают тебя, когда ты, Владимир Орлов, вдруг вспоминаешь, что в той самой стране, в том самом городе и в то же самое историческое время по одним с тобою улицам ходит еще один Владимир Орлов, который кроме того, что снимает фильмы и ставит спектакли, еще и пристрастился к книгописанию. Замечаешь в книжном магазине приличный том со своим, дорогим и лю- бимым именем, а книга-то - не твоя. А ведь кто-то прочтет ее и будет думать, что написал эту книгу как раз ты и что это ты близко знаком с Донатасом Банионисом и не раз выпивал с космонавтом Владимиром Коваленком. А какая-нибудь юная читательница вдобавок пришлет тебе увлеченное письмо с просьбой о встрече и автографе. Что и говорить - приятно! Но, с другой стороны, где гарантия, что тот, другой Орлов, не может получить влюбленное письмецо от некоего прекрасного создания, по-детски восхищенного уже твоими собственными опусами. Или, скажем, иная проблема. Тебе звонит журналистка, чтобы договориться насчет интервью о первом белорусском историческом телесериале «Проклятый уютный дом», и ты лихорадочно прикидываешь -соглашаться или нет, потому как упомянутый фильм действительно снял Владимир Орлов, но не ты. А то еще, бывает, придет тебе гонорар, выписанный Владимиру Орлову, да не тебе.И начинаешь думать, что тому, другому, Орлову тем временем прислали твой гонорар, причем - куда больший. Но - странная вещь - при всех коллизиях и, мягко говоря, неудобствах тебе пока не захотелось ни взять псевдоним (или в ультимативной форме потребовать этого от своего самозваного тезки и однофамильца), ни в духе симпатичного старины Сальери подсыпать чего-либо питательного в бокал с одинаково почитаемым нами с В. Орловым красным вином. Видимо, дело в том, что терпеть одаренных людей (даже если их зовут точно так же, как тебя самого) все-таки чуть-чуть легче. Даже хочется порой оставить ернический тон и открыто признать, что В. Орлов действительно обладает многочисленными дарованиями. Еще одно доказательство - его новая книга. |
В одной из прежних книг В. Орлов утверждал, что «детали, подробности, тени, оттенки, перепады света... только и создают многомерное изображение, объемный образ, правдивый портрет...» Как оказалось, слова эти отнюдь не были праздной декларацией. Стиль автора «Портрета с обреченным императором» нарочито несколько старомоден, изысканно-барочен, но в этом читатель тоже может найти свое очарование.
Владимир Орлов, написавший эту книгу, появился на свет в русско-украинской семье в Баку. Отечество для него географически (а значит, и исторически) не тождественно Отечеству рожденного в Полоцке Владимира Орлова, пишущего эти строки. Последний рискнул высказать предположение, что Отечеством для первого является русская культура и русская история - с их героями, победами и мифами. Однако В. Орлов высказал решительное несогласие и, безусловно, имел веские основания. Дружба с Владимиром Короткевичем и Алексеем Марочкиным, знакомство с Василем Быковым, рекомендовавшим в печать первую повесть Орлова «Смолино - в год, когда были геологи», фильмы, снятые по произведениям белорусских писателей (в том числе по запрещенным долгие десятилетия «Запискам Самсона Самосуя» Андрея Мрыя), - все это не могло не втянуть Орлова в белорусское культурное пространство, где он чувствует себя вполне уютно еще и по причине свободного владения языком. Добрая половина очерков и воспоминаний предыдущей книги «Магия белого экрана» написана по-белорусски. А вот художественную прозу Владимир Орлов, будучи, к слову, в абсолютно трезвом состоянии, пообещал Владимиру Орлову по-белорусски не писать. Наверное, именно это обстоятельство и подвигло последнего на написание настоящего предисловия.
Владимир Орлов
К началу
